Юрий Росциус. Синдром Кассандры

Год идет за годом. Что было в это время в России - вам известно из истории, которую я не стану пересказывать. Что было с Авелем? Много претерпеть пришлось ему за эти десять лет! Он "10 раз был под смертию, 100 раз приходил в отчаяние, 1000 раз находился в непрестанных подвигах, и прочих искусов было о.Авелю число многочисленное и число бесчисленное. Однако, благодатию Божисю, ныне он, слава Богу, жив и здоров и во всем благополучен", - повествует Житие об этом периоде жизни моего героя. Далее в Житии сказано: "Ныне от Адама семь тысяч и триста и двадесятый год, а от Бога Слова тысяча и восемьсот и второй на десять (т.е. 1812 год. - Ю.Р.). И слышим мы в Соловецком монастыре, якобы южный царь, или западный, имя ему Наполеон, пленит грады и страны и многия области, уже и в Москву вшел. И грабит в ней и опустошает все церкви и вся гражданская, и всяк взывая: "Господи, помилуй, прости наше прегрешение. Согрешихом пред Тобою, и несть достойны нарекаться Рабами Твоими: попусти на врага и губителя за грех наш и беззакония наша!" И прочая таковая взываху весь народ и вей людие. В то самое время, когда Москва взята, вспомнил сам Государь пророчество о.Авеля; скоро приказал князю Голицыну от лица своего написать письмо в Соловецкий монастырь".

В Соловецком же монастыре в ту пору начальником был архимандрит Илларион. Получив от имени Государя письмо, коим предлагалось отца Авеля выключить из числа колодников и включить в число монахов на полную свободу, он был безмерно испуган и озадачен. Сам Государь печется о безродном монахе?!! К чему бы это...

И убоялся, видно, отче... А тут еще, как на грех, к письму приписка: "Ежели он жив и здоров, то ехал бы к нам в Петербург, мы желаем его видеть и с ним нечто поговорить". Так именно и было написано от лица Самого Государя! Было отчего затрястись поджилкам архимандрита, тем более что он, как никто другой, знал "кое-какие далеко не детские грешки за собою". И убоялся дюже!

А тут и еще одна приписочка обнаружилась: "Дать отцу Авелю на прогон денег, что должно до Петербурга, и вся потребная".

Письмо пришло в монастырь в самый Покров, 1 октября. Архимандрит был в ужасе: уедет Авель в Петербург, там встретится с Императором... В результате выяснится, что творится в Соловецком монастыре, управляемом Илларионом, прознают и о гнусных проделках его: воровстве, издевательствах и избиениях заключенных... Вспомнил он и множество пакостей, творившихся им над Авелем, о том, что уморить его собирался и... убоялся отче! И написал он письмо князю Голицыну, что-де:

"Ныне отец Авель болен и не может он к вам быть, а разве на будущий год весною..." - и так далее, в расчете на то, что все как-то... само собой... рассосется...

Ан не тут-то было! Письмо это Голицын показал Императору, Государь же, не мешкая, приказал сочинить именной указ Святейшему Синоду и послать архимандриту: "...чтобы непременно Авеля выпустить из Соловецкого монастыря и дать ему пашпорт во все российские города и монастыри; при том же, чтобы он всем был доволен, платьем и деньгами".

Увидел архимандрит Илларион тот указ и понял, что дело-то не шуточно обернулось... Вспомнил, как он колодников голодом, холодом да теснотою морил, в железах в нетопленные каморы сажал, побуждал солдат истязать заключенных и пригорюнился. Однако указ пришлось исполнить.

"Приказал он на него, отца Авеля, написать пашпорт и отпустить его честно со всяким довольством; а сам сделался болен от многия печали; поразил его Господь лютою болезнею, тако и скончался", Получил Авель паспорт и свободу и вышел из Соловецкого монастыря 1 июля 1813 года. Душа его пела и ликовала. По прибытии в Петербург он явился к князю Александру Николаевичу Голицыну, с которым был преизрядно знаком.

Надо сказать, что у Авеля было много знакомых высокопоставленных лиц и со многими "сильными мира сего" он вел регулярную переписку. Встретились они - монах и князь, и завязалась доверительная беседа двух хорошо знавших друг друга взаиморасположенных людей, которая в Житии... описана следующим образом:

"Князь же Голицын, видя отца Авеля, и рад бысть ему до зела; и нача вопрошати его о судьбах Божий х и о правде его. Отец же Авель начал ему рассказывать вся и обо всем, от конца веков и до конца, и от начала времен, до последних..."

И снова возникает вопрос: какой же период "просматривался" Авелем? Как глубоко во мглу времен, в будущее, проникал его пророческий дар и взгляд? Вопрос этот не случаен. К нему мы еще вернемся.

Пока же познакомимся с некоторыми свидетельствами, в значительной мере расширяющими и уточняющими сообщения Жития. В работе "прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе" сообщается, что сразу же после убийства Павла Первого, по вступлении на престол его старшего сына Александра Павловича была учреждена специальная комиссия для пересмотра прежних дел.